Интервью с профориентологом Эльмирой Давыдовой о призвании
Кем быть? Этот вопрос возникает у каждого человека. И нередко оказывается, что учеба в выбранном вузе совсем не нравится или работа навевает смертную тоску. Что же делать в этом случае? Как найти свою профессию, определить, в чем призвание? Найти ответ на эти вопросы помогает моя собеседница, Эльмира Давыдова, кандидат психологических наук, специалист по карьере и профориентации. Кстати, недавно центр профориентации ПрофГид разработал точный тест на профориентацию, который сам расскажет, какие профессии вам подходят, даст заключение о вашем типе личности и интеллекте.
Эльмира, скажите, почему Вы занимаетесь профориентацией?
Две линии сошлись в одну тему: экзистенциальная психотерапия и подбор персонала. Десятилетняя работа «в поле» на рынке труда дала мне возможность узнать профессии. Для того, чтобы консультировать людей в этой сфере, недостаточно быть просто психологом – нужно еще знать рынок труда и рынок образования, а также то, какие требования предъявляются к тем или иным профессиям и специалистам внутри организаций; как выглядит продвижение по карьерной лестнице, какие профессии более востребованы.
Что такое экзистенциальная психотерапия и как это связано с проблемой выбора профессии?
Экзистенциальная психология (от латинского existentia – существование) изучает такие проблемы, как обретение смысла жизни, страх перед смертью, страх разлуки с близкими, переживание одиночества, нежелание быть вычеркнутым из жизни общества.
Главный вопрос, с которым ко мне приходят люди, – это вопрос смысла, зачем они вообще работают и живут. Кем бы человек ни работал, он желает, чтобы его работа имела смысл лично для него. Помните, Акакий Акакиевич из гоголевской «Шинели», переписывал бумаги и получал от этого необыкновенное удовольствие, чувство нужности, значимости. Когда его попросили переписать текст, ставя слова в другом падеже, он пришел в ужас, потому что это для него уже было бессмысленным занятием – он же получает удовольствие не от текста, а от его написания, каллиграфии.
Как и когда Вы выбрали профессию психолога?
Мне тогда было шестнадцать лет.
Что-то вас подтолкнуло к этому... или кто-то?
В первую очередь, думаю, склад моей личности. В детстве я находила дома книги по педагогике, журналы о воспитании детей, читала их с упоением. Мама этим живо интересовалась. А бабушка была учительницей. Когда я шла на факультет психологии, я думала, что когда у меня будут дети, я смогу их воспитать изумительным способом, по науке. Потом выяснилось, что никаких таких волшебных знаний и способов не существует.
А на практике – что получается с воспитанием детей? Помогает ли знание психологии?
Мы дружим с моими детьми, я открыта для них. Я играла с ними, когда они были маленькие, теперь я играю с внучкой – мы с ней настоящие подружки. Знания порой помогают мне держать под контролем свои негативные проявления. Помогают лучше понимать поведение ребенка, давать ему необходимую свободу. А вообще-то между тем, что мы знаем, и тем, что делаем на самом деле, всегда лежит пропасть. И эта пропасть заполнена привычками, поведенческими клише. Например, если в семье не принято обнимать друг друга, то научиться обнимать или позволить это себе – труднейшее дело. А ведь для проявления тепла и заботы так важны прикосновения и телесные контакты!
Эльмира, а почему некоторые люди могут сами определить свою склонность к какой-либо профессии, а некоторые нет?
Часто причина только в том, что человек и не задумывается над тем, чего же хочется именно ему, ему самому. Молодые люди идут куда им говорят родители, где престижней, куда идут их друзья, или в институт, который ближе к дому. Свои желания они путают с желаниями других людей или даже вовсе не знают своих желаний. Это экзистенциальная проблема. Почему одни люди знакомы со своими желаниями, а другие принимают за свои – желания родителей? Это, в частности, и проблема взаимоотношений «ребенок – родители». Все зависит от той свободы, которую взрослые дают своему ребенку. Если родители не критикуют мечты и замыслы ребенка, дают ему свободу мыслить и действовать, то у него возникает гораздо меньше проблем с самоопределением, чем в семье, где за ребенка все решает папа или мама.
Часто люди не видят своих способностей или не принимают их в расчет, не уважают их. А почему не уважают? Потому что не знают, как эту способность превратить в профессию. Осведомленность в этом вопросе играет в выборе жизненного пути большую роль.
Если говорить обо мне, то где-то в седьмом классе у меня появилось щемящее беспокойство – что же дальше? Через три года заканчивается школа, а потом все зависит уже только от меня. Вот наступит утро – и куда мне идти?
А что делать, если человек совсем не знает, чего он хочет?
Можно пойти путем отсечения всего того, что в принципе, категорически не приемлемо. Далее нужно отсечь то, что недоступно по объективным причинам. Человек в 50 лет не пойдет, например, учиться на врача. И, наконец, наступает время для психологической работы, цель которой - понять, что стоит за этим нежеланием что-либо делать и хотеть. Страх ли это? – если человек не хочет предпринимать какие-то действия, очень часто за этим стоит страх жизни, страх действия. Желать – значит делать. Человек подсознательно понимает это, поэтому возникает страх.
К Вам часто приходят люди среднего возраста с желанием все поменять, начать с начала? Что помогает на это решиться?
Да, это как раз основной случай. Эта решимость что-то поменять зависит от того, насколько силен прессинг обстоятельств. Чем больше от желания что-то изменить зависит, будет ли у человека крыша над головой, тем активнее он будет меняться и менять. Прессинг бессмыслицы, кстати, тоже очень сильно работает. Это когда человеку в середине рабочего дня скучно, нечего делать и хочется уснуть.
Какие критерии, с вашей точки зрения, нужно использовать при выборе профессии?
Нужно смотреть, вокруг чего все время крутятся ваши мысли. Допустим, мысли крутятся вокруг человеческих взаимоотношений. Значит, профессия должна быть связана с человеком. Если хочется совать нос в чужие дела, значит надо быть адвокатом, юристом, журналистом. Если мысли крутятся вокруг того, чтобы что-то скомпоновать, значит, человек – инженер.
Если человек думает об одежде – значит, работа должна быть связана с одеждой. Вообще, критерий здесь такой: профессия должна быть приятна и на запах, и на вкус, и на вид. Нужно выбирать профессию всем существом, а не думать об одних только деньгах.
Сегодня ко мне приходил один молодой человек. Он экономист. Говорит, что ему все это надоело и что чувствует в себе творческие порывы. Пошел учиться музыке. Возникли препятствия - ушел. Вообще, как выяснилось, он постоянно, встретив препятствие, терял интерес. И в итоге у него возникло ощущение отсутствия желаний, бессмысленности жизни.
Моя консультация помогла ему понять, что нужно потакать своим желаниям, каким-то своим страстишкам. Он в детстве любил поджигать и взрывать. И когда я ему сказала (а он кандидат экономических наук), что нужно бросить экономику и стать пиротехником, он аж подпрыгнул. Его это, как он сказал, «торкнуло». Мы с ним обсудили, каким образом это реализовать и затем попасть в кино. Его страсть была и есть в работе со зрительными образами. И в будущем он, вероятно, станет кинооператором, но войдет он в кино через пиротехнику. Ему надо работать руками, что-то взрывать, поджигать. И тут у него не будет никакого внутреннего сопротивления – все препятствия будут преодолены. Ведь все зависит от силы желания. Просто надо понимать и не зажимать свои желания.
Иногда нам говорят: «Ты что, горшки собираешься обжигать? Нельзя этого делать! Да это же несерьезно! Нужно образование получить. Юрист, экономист – это понятно. А это что такое – горшки обжигать, нас позорить?» И человек всю жизнь мается, делает то, что «надо» делать, а не то, к чему тянутся его шаловливые ручонки. Я думаю, маньяки, может быть, и становятся такими, потому что у них не было возможности в детстве сделать то, что они хотели.
… ужастики снимать?
Возможно. Эти люди не смогли реализовать такую свою страстишку социально приемлемым способом. И напряжение у них внутри все росло и росло.
Многие сейчас выбирают профессию, ориентируясь лишь на то, насколько высоко она оплачивается. Могут ли деньги компенсировать отсутствие удовольствия от работы?
Только в какой-то степени. Когда человек насыщает свои первичные потребности, на сцену выходят потребности другие – более высокого порядка. Человек приходит ко мне и говорит: «Все вроде хорошо, надо развиваться дальше, помогите понять, куда именно мне надо развиваться…»
Причиной, по которой люди уходят с денежной работы, может быть еще и очень высокое напряжение, которое такие работы часто сопровождает. К тому же, с другой стороны, очень сложно достигнуть больших высот в деле, которое тебе не нравится. Часто при таких условиях невозможно достичь уровня даже просто хорошего специалиста.
А что люди делают, если их высокооплачиваемая работа начинает вызывать у них отвращение?
Есть такое движение – дауншифтинг. Сейчас про это много пишут. Вообще это автомобильный термин, он означает изменение передачи на более низкую. Люди, которые очень сильно «гнали», например, генеральные директора предприятий, в какой-то момент понимают, что они все время будто в самолете или автомобиле – живут на высокой скорости. И нет никакой возможности поговорить с детьми, увидеть траву, птицу. Человек понимает: а ведь эдак-то «сгорят мои годы и вовсе дотла…».
Я не говорю про всех. Но есть категория людей, которые осознают, что жизнь само по себе гораздо важнее марки автомобиля и тех материальных ценностей, которыми человек может обладать. И тогда такой вот человек покупает дом где-то в деревне или у моря и живет там. Деньги у него есть, он не голодает. Но он перестает участвовать в этой гонке за деньгами и погружается в иную, настоящую жизнь.
Кто чаще к Вам приходит – мужчины или женщины? В каком возрасте?
Женщины. От 23 и до 50. Я для тех, кому больше 50 могу смело сказать: «Вы, дорогие мои девочки, тоже можете зарабатывать, можете устраиваться» Одного рецепта на все случаи нет, но всегда можно интересно жить. Почему в России люди живут мало? Я думаю, в частности, потому, что в нашем обществе существует глубокая убежденность в том, что после 60-ти лет уже ничего хорошего нет, уже не полезен, не нужен, нерезультативен. Это не так. Люди после 60-ти и после 70-ти, и после 80-ти лет, и дальше очень многое могут дать другим благодаря своему жизненному опыту. Надо только держать в порядке свои мозги, сосуды, суставы, и тогда еще очень долго можно держаться и делать что-то полезное. Ну и, конечно, не трескать водку с утра до ночи.
Совершенно точно известно, что если работать не чрезмерно много, то работа держит в тонусе – особенно если она дает пищу для ума. Вот и я прошу у Бога возможности работать до последнего дня, последнего часа – иначе просто не смогу. Не говорю, что весь день с утра до вечера, но так, чтобы постоянно что-то делать, помогать. Только так можно сохранить здравомыслие.
Как вы относитесь к тестам?
Я очень редко к ним прибегаю. Ведь что такое тесты? Это вопросы. А вопросы я сама задаю, только обрабатываю и подаю их по-другому. Когда ко мне человек только приходит, у меня уже есть некое готовое предположение. В 50 лет - это одна история, а в 20 – совсем другая. Я проверяю мое предположение, у меня возникает еще одна догадка и т. д. и в результате у меня возникает целая сумма предположений. Потом у меня появляется ясная картина профессиональных возможностей человека.
Тест предлагает целый веер специальностей. А я одну, максимум две предложу. И потом мы находим какие-то учебные заведения, курсы, другие пути… Часто мы прописываем даже график прихода в какую-то специальность. Вот вчера с одним человеком мы продумали график жизни до сентября этого года. Было 3 варианта развития событий. Сначала он выбрал вариант А, потом вариант В, а затем вариант С как окончательный. Мы подробно наметили, как он придет от варианта В к варианту С. Я стараюсь вести себя очень ответственно, люди от меня уходят с ясными решениями.
А есть люди, которым вы не смогли помочь, и, если есть, то почему?
Когда человек хочет, ему всегда можно помочь. Нельзя помочь «нытикам», т. е. людям, которые изначально ничего менять в своей судьбе не хотят. Люди, которые говорят, вот я пришел к тебе, а ты, волшебница, все сама сделай - таким тоже сложно помочь. Я не могу за человека построить дом, я не Бог, я только консультант. Я тот человек, с которым можно серьезно посоветоваться в какой-то переломный момент в жизни.
А какие люди вам, наоборот, особенно приятны?
Приятно, когда человек серьезно относится к своей жизни, по-хорошему озабочен всем, что с ней связано. Тогда все, что я в нем сею, укореняется, находит отклик, растет. Хорошо, когда человек может различать такие тонкие грани, как «чувствовать» и «знать». С людьми, прорастающими в жизнь по-человечески, всегда приятно.
Щербина Марина
