Куда ведёт карьерная лестница? Интервью
За всю Россию не поручимся, но в Москве сейчас очень модно делать карьеру. И само слово – карьера – произносится с особым уважением. Почти так, как раньше произносили слово «подвиг». Почему? Что изменилось в обществе? Что влечет вверх по служебной лестнице? И сколько ступенек до счастья нужно пройти? Кстати, недавно центр профориентации ПрофГид разработал точный тест на профориентацию, который сам расскажет, какие профессии вам подходят, даст заключение о вашем типе личности и интеллекте.
Об этом - наш разговор с кандидатом психологических наук, консультантом по профориентации и карьере Эльмирой Давыдовой.
ПрофГид. Карьера – это ведь что? Успешное продвижение в системе. Неужели люди так полюбили функционировать в системе?!
Эльмира Давыдова. Так ведь и раньше, при советской власти, немало людей делали карьеру: и на производстве, и в вузе, и в НИИ. Везде. Но тогда подняться по служебной лестнице мог только член КПСС. При Советской власти слово «карьера» употребляли часто в не очень хорошем смысле, дескать, карьерист – это холодный расчетливый человек, готовый ступать по головам. Теперь это слово звучит на каждом шагу, есть газеты и журналы с таким названием. Карьера в России теперь делается и в коммерческих компаниях – в основном в продажах и услугах, поскольку производства мало. Думаю, что процент людей в обществе, любящих делать карьеру, не изменился. Остаются также государственные органы и структуры, партии, поэтому партийная карьера тоже возможна.
Добавлю, что нынче возможностей для карьеры больше – много компаний, где можно начать с малого и дойти до высоких позиций.
ПрофГид. Что такое карьера вообще? Синоним чего? Успеха? Или наоборот, мука сплошная? Может, карьерист – это умученный человек, который боится лишний раз расслабиться, на работу идет, как на бой?
Э. Д. Толковые словари говорят нам, что «карьера» происходит от слова «каррус»– повозка, участие в бегах. (Лат. carrus – ред.) Сделать карьеру – победить в бегах, взобраться по служебной лестнице на одну или несколько ступеней. Со стороны это воспринимается как успех, а самим человеком может восприниматься как большая нагрузка, мука. Вот пример. У меня на консультации была женщина лет 37. Очень она любила свою работу, была очень хорошим специалистом, работу знала досконально, все ценили ее как профессионала. Однажды директор и говорит: «Мы тебе доверяем, давай ты будешь начальником отдела». Она согласилась. Тут ее счастье и кончилось. Потому что началась другая работа. Он справлялась, но очень большими усилиями и нервами.
Вот и судите, счастье карьера или нет. Счастье – быть на своем месте и получать удовольствие от работы. Есть люди, которые руководят, как дышат – легко и непринужденно. Никого не боятся и не желают никому нравиться, для них главнее всего – дело.
Но есть же понятие горизонтальной карьеры – человек становится экспертом: учится, набирается знаний, умений, навыков, мудрости, глубины. Эксперт – не руководитель, он просто самый умный, самый знающий, самый продуктивный. Вот, например, Лев Толстой – он карьеры не сделал в принятом смысле слова. Или Михаил Лермонтов. Они начальниками в литературе не стали. А вот Наполеон Бонапарт курьеру сделал. Он стал императором, «большим начальником».
ПрофГид. Чем отличается нынешний карьеризм от, скажем, карьеризма советского?
Э. Д. Карьера в советское время не давала особых возможностей материально обогатиться и географической свободы она тоже не давала. За границу отдыхать не ездили. Директор завода или института подчинялись райкому или обкому партии. Им обком мог что-то приказать. Они не могли запросто уволиться со своего места. У них вредным голосом самое высокое партийное начальство спрашивало: «Партбилет на стол положить не хочешь?» А «положить на стол партбилет» значило выйти из партии, а это, господа, было пострашнее финансового банкротства.
Ты становился изгоем в обществе. Тебя ждали позор и невозможность получить работу «своего» уровня. Хотя, конечно, партноменклатурные сильно помогали друг дружке, и пропасть, как правило, не давали, но если уж съедали – то не просто так, а с политическим соусом: объявляли человека врагом партии и даже народа.
ПрофГид. Раз уж речь зашла о партийной номенклатуре, замечу (специально для 20-летних): советскими функционерами часто становились амбициозные комсомольцы и коммунисты. Идеологию под сомнение никто не ставил, просто жили внутри нее и мечтали дослужиться до каких-нибудь благ, о которых сейчас смешно даже слышать: ездить в загранкомандировки («в загранку»), получать продуктовые «заказы» с синими курами на спецбазах. Для этого требовалось определенное проворство. И все же функционеры продвигались внутри этой системы строго по ее правилам. Каждый из них понимал, что его оценивают «старшие товарищи» по партии. Была, конечно, карьера профессиональная, о чем вы в самом начале сказали. Но она тоже требовала от человека дисциплины и лояльности. Теперь главный бог – прибыль. Вместо партии – фирма. А человек, если мечтает о карьере, должен быть эффективным сотрудником.
Насколько лояльность сотрудника важна для его карьеры? Попадаются ли среди удачливых карьеристов вольнолюбивые герои, которым чужая оценка неважна?
Э. Д. Хозяину всегда приятно видеть в сотруднике сочувствующего делу человека. Лояльность – это верность, преданность. Не работать на сторону, работать столько, сколько нужно, приносить пользу компании. Конечно, лояльность важна. Сделать карьеру – это значит вовремя получить «пятерку» за старания от начальника. «Пятерка» – это и должность, и зарплата. «Пятерку» нелояльному, сорванцу, сопротивленцу никогда же не поставят. Не стоит раздражать начальника критикой, ленью и т.д. Среди удачно сделавших карьеру людей я не видела вольнолюбивых героев, которым чужая оценка не важна. Если они есть, то это хозяева своего бизнеса. Они долго не выдерживают в чужом бизнесе и создают свой.
ПрофГид. Сегодня, помимо карьеры, очень модно быть агрессивным и напористым. Вроде как наглость – второе счастье.
Это с одной стороны. А с другой… Со времен Островского с его «Доходным местом» знаем, как важно делать «карьер» и как глубоко можно ради этого прогнуться. Грибоедов, опять же. Его Молчалин, Фамусов, Максим Петрович – это сановники. Молчалин, правда, – будущий сановник, но уже с четким набором правил, которые обязательно его выведут куда надо.
Он внизу лестницы, а вверху – Максим Петрович – человек-легенда, предел мечтаний, который «на золоте едал» и «век при дворе». Вопрос: всегда ли карьерист – это вот такой Молчалин, готовый ползком-ползком доползти до состояния знатного вельможи? Или сегодня побеждает смелый напор?
Э. Д. Есть разные стратегии: осторожные и рискованные. Рискованными путями к цели доходят быстро, осторожными идут дольше и дальше. Хотя и тут нету железных правил, я думаю. Все ингредиенты надо положить в данное блюдо: и интеллект, и знания, и честность, и гибкость, и трудолюбие, и терпение, и умение ждать, и помалкивать, и сочно говорить, и обаяние, и личная эффективность, умение брать ответственность на себя, личная смелость, умение ладить с людьми. Вот Чацкий-то – не умел ладить, высокомерен был. Не принимал в расчет, что кругом люди. И обидел людей, и его отторгли, назвали сумасшедшим. Сам он был крайне молод и мало что из себя представлял. Только оценки плохие людям ставил. А люди этого не любят.
ПрофГид. Сам-то Грибоедов сделал хорошую карьеру, хотя на Молчалина не походил.
Э. Д. Грибоедов блестящий человек был. Остроумен, образован, богат, знал много языков, красив, женщины любили его, царь его уважал. Грибоедов писал музыку, драматические пьесы – одна из них вошла в классику и сделала его известным. Если бы не эта пьеса – разве знали бы мы русского дипломата в Иране XIX века? Нет, наверняка бы не знали. Но это не говорит о том, что он был недостаточно блестящ и хорош на своей службе. И блестящ, и хорош. И погиб геройски.
ПрофГид. Чем карьера измеряется? Деньгами? Числом подчиненных?
Э. Д. У нее много измерений: в какой компании, на какой должности, довольно ли свободы принимать решения, сколько платят, каковы отношения с руководством. Должность часто не удовлетворяет человека, если у него есть задачи, но недостает инструментария для решения этих задач. Или если он видит, что ему не вполне доверяет начальство. Или если ему приходится принимать участие в не очень приятном для него бизнесе, например, продавать что-то вредное или непрестижное. Другой вариант: все задачи решены, бизнес-процесс простроен и больше нечего делать. Силы есть, хочется еще совершать и совершать подвиги, а негде. Хочется идти дальше – а некуда. Сидит директор банка и в картишки режется на своем компьютере. Скучно.
ПрофГид. В каком темпе должна двигаться карьера, чтобы назвать ее успешной?
Э. Д. Говорят, что к 25 годам надо стать начальником отдела или коммерческим директором. Может, и так. Но я видела и другое. Я видела, как человек в 40 лет становился начальником, и все было хорошо. Дело не в темпах, а в том, чтобы человек был достаточно созревшим для своей должности: как специалист, как человек, как руководитель. Если один из компонентов отсутствует, то человек не может быть стопроцентно эффективным на своей карьерной позиции. Это мы довольно часто наблюдаем. Что же происходит в результате неэффективности? Страдания, болезни.
ПрофГид. Что делать человеку, если от слова «карьера» его тошнит, но у него амбиции, он хочет успеха, чувствует в себе силы, способности для этого?
Э. Д. Пусть развивается профессионально, пусть добивается успеха на своей площадке, пусть про него скажут: да, лучше него никто этого вопроса не знает. Он станет известен в узком кругу своих коллег. Это ведь тоже слава и признание. То есть успех. Вообще-то слово «успех» происходит от слова «успеть»: надо успеть сделать ряд вещей в профессии, чтобы стать Профессионалом. Но что такое «тошнит от слова “карьера”?» Прислуживаться тошно? Или пугают соревновательность и гонка? Если противно толкаться, стремительно лететь, – то, может быть, и выбрать профессию уединенного труда, профессию, позволяющую вести частную практику? Портной, юрист, психолог, логопед, литературный критик…
ПрофГид. Существуют ли бескарьерные профессии?
Э. Д. Если под карьерой мы подразумеваем служебную лестницу, то вот перечисленные профессии могут быть отнесены к бескарьерным. Если имеешь частную практику, работаешь один и тебя оценивают только клиенты, то карьеру не сделаешь. Можно стать известным, любимым, сверхнужным, но это же не карьера в принятом («лестничном») смысле слова. Хотя в широком смысле – все-таки карьера, т.е. успех. И делать такую карьеру, наверно, не противно, а приятно. Потому что занимаешься только любимым делом, а больше ничем, никому не подчиняешься и не прислуживаешь, интриги исключены, творчество возможно и даже обязательно. Правда, чувствуешь себя незащищенным никакой организацией. Стоишь на семи ветрах, и что будет завтра – неизвестно. Сам себе фирма.
ПрофГид. О чем стоит думать, выбирая профессию? О возможной карьере? О доходности? О самореализации? О комфорте? Какой из этих подходов правильнее?
Э. Д. Думаю, надо попробовать посмотреть на будущую жизнь с другого конца – с точки старости. Во сколько начинается ваша старость? Это ваше личное дело, когда вы сойдете с дистанции и когда вы позволите себе совсем не работать. Надо понимать, что человек без дела и без цели быстро гаснет. Когда вам 25, и вы выбираете себе путь, подумайте, каким вы хотели бы стать в 40, 50, 70, 80, 90 лет. Если вы хотите в старости оставаться здоровым и умным, значит, уже сейчас творчески отнеситесь к собственному здоровью. Если вы хотите быть таким профессионалом, который и в 80 лет нужен людям, то дерните мысленно «за веревку» с того конца – и вам откроется, что именно надо в себе воспитать и тренировать. Впрочем, все надо решать индивидуально.
Чтобы не попасть в рабство профессии, не заскучать на ней, стоит знать: на жизненном пути не запрещено, а даже полезно не раз делать крутые повороты, менять род занятий. Наполеон на острове Святой Елены, говорят, задумал бегство в Канаду, хотел преквалифицироваться в математика. Но его строго стерегли. А то бы у него получилось!
Капитализм в России наступил внезапно, люди не были готовы к такому повороту, от этого произошло много открытий. Оказалось, что можно с успехом поменять профессию. Мощное социальное и экономическое давление, которое испытывали и испытывают на себе люди, – подобно давлению земных пластов на залежи деревьев. В результате такого давления произошла нефть – ценный продукт. Вообще ценный продукт всегда образуется под давлением среды. Выдающиеся люди всегда испытывали на себе сверхсильное давление обстоятельств. Они себя противопоставляли этим обстоятельствам. И выдавали продукт. Чехов начал писать, потому что нуждался в деньгах. Вообще, бедность – хороший стимул для молодого человека, а богатство родителей – плохой.
Я не стану призывать никого заниматься не доходным делом, это выбор личный. Но вот Джим Джармуш, современный выдающийся американский кинорежиссер, ни за какие деньги не соглашается работать в Голливуде. А его зовут. Почему же он не соглашается? Потому что хочет снимать свое, авторское кино. Богат ли он? Нет. На жизнь хватает. Был бы он богат, согласись работать в Голливуде и совершая творческие компромиссы? Очень был бы богат.
Надо решить для себя: что в материальном плане я бы хотел приобрести и какой ценой. Если ценой всей жизни, здоровья и счастья приобретается богатство – это, наверно, очень высокая цена. Каждый решает сам за себя. Бывает, что исправлять поздно, но если чаще подводить итог, то можно вовремя выправиться. Жизнь – проект, а человек – менеджер этого проекта.
